Нравственная воля

Примесь чувства прекрасного, по-видимому, вредит чистоте нравственной воли; она, без сомнения, могла бы быть вредна, если бы собственно это чувство служило человеку побуждением к нравственности. но это не так: чувство прекрасного должно только как бы находить более многочисленные и разнообразные применения для нравственного закона, который ускользнул бы от холодного и вследствие этого менее утонченного разума; оно должно доставлять самые сладостные чувства человеку, которому возбранено несчастье, столь тесно связанное с добродетелью, а стремление быть добродетельным лишь ввиду этого счастья. но чем я вообще более размышляю по этому поводу, тем менее кажется мне только что указанное различие слишком тонким или, может быть, мечтательным. как ни стремится человек к наслаждению, как ни представляет он себе добродетель и счастье вечно связанными друг с другом даже при самых неблагоприятных обстоятельствах, но в то же время душа его восприимчива к величию нравственного закона. Она не может противостоять властному понуждению, с которым это величие заставляет ее поступать известным образом, и, проникнутая только этим чувством, она действует уже потому без расчета на наслаждение, что никогда не теряет полного сознания, что мысль о каком бы то ни было несчастье не заставит ее поступать иначе.