Великая сила

«Великая сила, — гласит это платонизирован — ное кантианство, — берет начало в чувственности, и как бы она ни была удалена от своего корня, она все же всегда, если можно так выразиться, на нем покоится. кто беспрестанно стремится поднять свои силы и обновлять их посредством частого наслаждения, кто часто пользуется силой своей воли для утверждения своей независимости от чувственности, кто, таким образом, стремится соединить эту независимость с величайшей впечатлительностью, чье прямое и глубокое чувство правды неутолимо исследует, чье тонкое и верное эстетическое чувство не пропускает красоты ни в одном ее проявлении, кто чувствует потребность воспринимать все, стоящее вне его, и все воспринятое оплодотворять для нового творчества, кто чувствует потребность делать все прекрасное достоянием своей индивидуальности и, соединившись с ним всем свои существом, стремится произвести новые формы красоты, тот может наслаждаться сознанием, что находится на верном пути к тому идеалу, который рисует перед человечеством самая смелая фантазия. Так высказывается, сказали мы, платонизированный кантиа — низм. В самом деле, здесь излагается не только теория, но сама индивидуальность Гумбольдта выступает перед нами наружу в этом изображении идеала, человечности, точно так же, как мы слышим здесь не теорию о религии, а индивидуальное Гумбольдтово исповедание веры.