Высокое наслаждение

Он признает и умеет понимать тех, «которых непреодолимо влечет от доступного чувствам и фантазиям человека мира к предчувствию сверхчеловеческого существа и к надежде на непосредственное созерцание в другие периоды их бытия». но сам он находит «более высокое наслаждение в стремлении, ограничиваясь миром, восприятие которого ему доступно, живее сплетать чувственную и сверхчувственную природу, придавая символу более богатый смысл, правде — более понятное, более содержательное обозначение»; он сам «находит удовлетворение вместо этого упоительного восторга упования в постоянно сопровождающем его сознании успешности его стремления». Он прекрасно понимает, что приводит очень многих к представлению о премудром Создателе и Правителе мира: это свойственная уму человека естественная наклонность удивляться «мудрому порядку среди бесчисленного множества разнообразных и, может быть, даже враждующих между собой индивидуумов». «Но для других, — продолжает он, несомненно, излагая свой собственный образ мыслей, — сила индивидуальности более дорога, она привлекает их больше, нежели всеобщность порядка», и этим последним поэтому естественнее открывается другой путь, тот путь, «на котором внутренняя сущность человека, развиваясь сама из себя и видоизменяясь под взаимным влиянием людей друг на друга, самостоятельно настраивается к той гармонии, в которой одной как дух, так и сердце человека могут успокоиться».