Личные обязательства

При договорах, напротив, где речь идет о личных обязательствах, или при таких, которые имеют последствием чисто личные отношения, дело обстоит иначе. Принуждение при них вредно для наиболее благородных сил человека; но так как удачное производство самих дел, которые при помощи этих договоров имеются в виду, зависит всегда более или менее от продолжающегося согласия договорившихся сторон, то при них ограничение подобного рода менее вредно. но там, где вследствие договора возникает такое личное отношение, которое требует исполнения не только отдельных действий, но в точнейшем смысле касается личности и всего ее образа жизни, где то, что делается, или то, в чем отказывают себе, находится в теснейшем соотношении с внутренними ощущениями, там уничтожение договора должно быть разрешено во всякое время и без приведения каких бы то ни было оснований. Так при браке. Н там, где отношение хотя и менее близко, но где в то же время личная свобода столько же стесняется, там, по моему мнению, государство должно было бы назначить срок, и в течение этого срока ни одна из сторон не могла бы в отдельности отступить, но в то же время с окончанием его договор не мог бы без возобновления повлечь за собой какого бы то ни было понуждения, даже в том случае, если бы стороны при совершении договора и отказались от пользования этим правом. Нбо хотя с первого взгляда и может показаться, что подобное постановление представляет простое благодеяние со стороны закона и не должно бы было, как вообще никакое другое благодеяние, быть кому-либо навязываемо, но не следует забывать, что названное постановление ни у кого не отнимает права заключать продолжительные отношения, хотя бы и на всю жизнь, а просто лишает одно лицо возможности подвергать другое принуждению там, где принуждение служило бы помехой к достижению высших целей. И оно есть тем не менее простое благодеяние, ибо названные здесь случаи, и в особенности брак, только по степени отличаются от тех, где одно лицо соглашается сделаться простым орудием для достижения целей другого, или, лучше сказать, где другое лицо превращает его в подобное орудие.