Образцовые институты

Эти аргументы подводят нас к еще одной форме волюнтаризма. Если экономический волюнтаризм на практике нередко сводится к натурализации американских моделей как «образцовых институтов», социологические исследования — в частности, развивающихся стран — дают хороший пример более мягкой, или гибридной, формы волюнтаризма, которая более эксплицитно опирается на подробное знание местных институтов и культуры. В своем влиятельном отчете об индустриальных стратегиях развивающихся стран третьего мира Эванс, к примеру, утверждает, что в основе успешной индустриализации должно лежать Сочетание дееспособного государства и работающей связи между госадминистрацией и частным капиталом. Критикуя не только тенденцию к демонизации государства, характерную для большинства экономических советников, но также государственническое рвение, характерное для более ранней девелопментарист — ской литературы, он показывает, что «одного госаппарата, без этой связи, не будет достаточно» . В развитие этого тезиса чиббер предполагает, что сама по себе автономия государства не является достачным условием еще и по другой причине: стратегии развития имеют мало шансов быть успешными, если культура бюрократической рациональности растрачивается в процессе соревнования между госучреждениями без соответствующего дисциплинарного контроля. Наконец, Эванс, вслед за патнэмом, предложил еще один механизм, позволяющий улучшить экономические показатели: «совещательные институты, основанные на настоящих демократических принципах публичной дискуссии и обмена мнений» . Эмпирические иллюстрации этих институтов он находит в индийском штате керала и бразильском порту-Алегри. Иначе говоря, ключ к успеху лежит в сочетании волюнтаристского принципа, имеющего отношение к общей форме политических и административных институтов, и социологического внимания к их специфической артикуляции внутри локального контекста. После того, как реализованы эти общие принципы, диапазон возможных проектов остается довольно широким.