Положительная форма

При установлении предыдущих, чисто теоретических начал я не только имел в виду свойства человеческой природы, но и предполагал в человеке не выходящее из ряду, а только обыкновенное количество сил; но я в то же время представлял себе его в том виде, который ему свойствен, пока он не подпал под влияние тех или других определенных обстоятельств, способных видоизменить его. нигде, однако, человек не встречается таковым: везде обстоятельства, среди которых он живет, придали его мировоззрению ту или другую положительную форму, лишь более или менее отступающую от первообраза, который я имел в виду. Поэтому там, где государство стремится расширить или ограничить пределы своей деятельности, согласно основным началам правильной теории, там оно должно обращать преимущественное внимание на эту форму. несоответствие между теорией и действительностью — по отношению к этой стороне государственного управления — будет, очевидно, везде состоять в недостатке свободы; поэтому может показаться, что освобождение возможно во всякое время и что оно всегда будет иметь благодетельное влияние. но как ни справедливо само по себе это предположение, тем не менее не следует забывать, что то, что, с одной стороны, связывает и гнетет силу, с другой — становится материалом для развития ее деятельности. Уже в начале этого сочинения я высказал мнение, что человек более склонен к властолюбию, нежели к свободе. Творение, созданное властолюбием, радует не только самого владыку, который создал и поддерживает его, — служебные части его испытывают подъем духа при мысли, что они составляют единичные члены целого, простирающегося за пределы сил и жизни отдельных поколений. где такой взгляд еще господствует, там исчезает энергия и порождаются слабость и бездеятельность, когда человека хотят заставить действовать только в себе и для себя, только в пространстве, обнимаемом его единичными силами, только для того времени, которое он сам переживает. И между тем только таким образом, действует он для беспредельного пространства и для самого нескончаемого времени; но, действуя таким образом, он влияет не прямо, а лишь посредственно: он скорее развивает семя, которое само из себя разовьется, чем возводит здание, которое высказывало бы следы рук его.